Александр Максимович Амосенков родился 1 мая 1919 года в селе Крутое. В большой крестьянской семье Амосенковых рабочих рук было мало, и Саша рано узнал, что такое труд. Из-за необходимости помогать отцу по хозяйству порог Крутовской школы Александр перешагнул позже своих сверстников, но сразу же стал одним из лучших учеников. Ценили его за скромность, стремление к знаниям, трудолюбие.
Во время летних каникул Саша работал в колхозе на прополке посевов и тереблении льна, на подвозке снопов, на молотьбе, на уборке сена, вырабатывая за лето 100 и более трудодней.
Учила трудиться и школа. Под руководством учителей ребята работали на колхозных полях и в школьной мастерской, изготавливая для себя парты и столы. Александр Амосенков покинул школу не только со средним образованием, но и готовый к любому физическому труду. Особенно приглянулась ему профессия столяра. Но так и не пришлось ему орудовать рубанком, создавая для людей добротную мебель… В 1939 году, сразу же по окончании школы, Александра призвали в армию. С тех пор и началась его военная биография.
Война застала Александра Амосенкова в городе Кутаиси, где он служил, окончив школу механиков-водителей. С нетерпением ждали бойцы отправки на фронт. Наконец приказ был получен, и часть, в которой служил Амосенков, отправилась в путь, чтобы влиться в состав войск Кавказского фронта.
Ефрейтор Амосенков выполнял задания, которые казались ему далекими от настоящего подвига – подвозил к батареям боеприпасы с артиллерийского склада. Но он понимал, что и его работа, такая на первый взгляд негероическая и однообразная, была нужна фронту не меньше, чем непосредственная защита переднего края.
Однажды, во время очередного рейса на батарею, в небе появились вражеские самолеты. Александр, заметив их, прибавил газу, хотя мог, как полагалось в этих случаях, оставить машину в укрытии. Но там, на батарее, очень нуждались в боеприпасах. Александр рассчитывал незамеченным проскочить наиболее опасный участок дороги. Вдруг один из самолетов развернулся на крыло и стал снижаться. Летчик предусмотрел, кажется, все и производил бомбометание с опережением. Но как только бомба отрывалась от самолета, Александр резко тормозил, а потом пускал машину на задний ход… На том месте, где должна была находиться машина, раздавался сильный взрыв, поднимая к небу столб дыма, земли и щебня. Используя этот момент, Александр объезжал воронку и гнал машину вперед… Так повторялось несколько раз. Безоружный шофер выиграл неравный бой с фашистским летчиком и доставил снаряды в срок.
Смелого, находчивого воина послали учиться на офицера. Амосенков окончил Тбилисское артиллерийское училище имени 26 бакинских комиссаров и в звании лейтенанта был направлен на Южный фронт командиром взвода артиллерийской разведки.
Май 1944 года. Соединение, в котором служит лейтенант Амосенков, заняло оборону западнее Тернополя. Усилиями разведки было добыто немало сведений о противнике, засечены и нанесены на карту его огневые точки. Но какие части противника находятся на переднем крае, известно не было, так как не удавалось захватить ни одного пленного. Александр Амосенков вызвался пойти за «языком» и изложил командиру дивизии свой план. Генерал план одобрил. Было отобрано 10 наиболее надежных бойцов, и началась подготовка. Разведчики тренировались в приемах бесшумного захвата, отрабатывали жесты и мимику, которыми придется пользоваться в пути, изучали маршрут следования через свои и вражеские минные поля.
И вот подготовка закончена. Ночью разведчики вышли на задание. По пути предстояло преодолеть речку, которую нельзя было перейти вброд. В качестве переправочных средств разведчики использовали свои плащ-палатки. Набив соломой, они связали их вместе. Получился плотик, который легко держал на воде двух человек. Чтобы его можно было вернуть с того берега на другой, к плотику привязали длинную веревку.
Переправившись, спрятали плот и двинулись вперед. Саперы сделали проход в минном поле, перерезали проволочное заграждение. Бойцы осторожно поползли. Обнаружив траншею противника, разведчики вскочили в нее, но там никого не оказалось. Вдруг глаза ослепила поднявшаяся к небу ракета. Это ракетчик противника вышел осветить передний край. Мгновенно возникло решение захватить его. Бойцы вслед за командиром выползли из окопа и направились в ту сторону, откуда поднялась ракета. Двигаясь перебежками, разведчики подкрались к немцу. Тат открыл рот, чтобы закричать, но там оказался кулак Амосенкова. Немец пустил в ход зубы, но получил удар прикладом по голове. Место кулака прочно занял заранее приготовленный кляп.
Разведчики бесшумно отправились обратно, таща за собой немца. Едва они переправились через речку, как немцы открыли ураганный огонь, видно, обнаружив пропажу. Но было уже поздно.
За успешно проведенную операцию разведчики группы Амосенкова были награждены боевыми орденами и медалями. Сам Александр был награжден орденом Красной Звезды. Генерал, довольный успехом разведки, лично поздравил лейтенанта с наградой.
Октябрь 1944 года. Войска Второго Украинского фронта пересекли румыно-венгерскую границу и стали стремительно продвигаться в глубь Венгрии. Такую сильную крепость, как Будапешт, взять с хода было невозможно. Предстояло форсировать Дунай – одну из величайших рек Европы. Но прежде, чем преодолеть эту водную преграду, нужно было выяснить систему обороны противника, а также установить данные о реке и ее берегах. Командование поручило это сделать лейтенанту Амосенкову.
У Будапешта правый берег Дуная выше левого на 80 метров. Поэтому выявить систему обороны противника, его укрепления, хода сообщения, огневые точки было очень трудно. Прибыв к месту будущей переправы, разведчики работали напряженно, ибо знали, что через несколько суток, а возможно и часов нашим воинам и им же самим придется штурмовать правый берег...
Командование получило точные сведения о противнике. Форсировать Дунай было приказано в ночь с 5 на 6 декабря 1944 года. Ночь выдалась не очень темной. Густые облака, покрывавшие небо с вечера, стали постепенно рассеиваться, и к полуночи сквозь разрывы туч все чаще проглядывала коварная луна, оставляя на водной глади серебристую дорожку. Глубокая тишина стояла вокруг. Противник с того берега время от времени освещал Дунай ракетами.
Все это осложняло выполнение задачи. Ведь чтобы незамеченными переплыть реку шириной до 800 метров, нужна была очень темная и шумная ночь.
...Лодки плавно отчалили от левого берега. Солдаты бесшумно действуют веслами. На противоположном берегу спокойно... Лодка, в которой находится Амосенков, нагружена, кажется, больше других и едва не черпает воду, но от соседних лодок не отстает. Высокие кручи постепенно приближаются. И вдруг над водной гладью повисли одна за другой несколько осветительных ракет. Противник, заметив десант, открыл ураганный огонь. Пули резали воду, проносились над головами.
Десантники ответили огнем из автоматов и пулеметов, предусмотрительно установленных в лодках. Медлить было некогда, и бойцы дружно налегли на весла. До берега оставалось метров 50, когда путь преградили рвущиеся впереди гранаты. Попади граната в лодку, и сразу выйдет из строя несколько человек, а то и все в ней находящиеся. В воде граната менее опасна.
- Вплавь! - послышалась команда.
Лейтенант Амосенков бросился в воду. Дунай сковал тело леденящим холодом. Справа от Амосенкова бултыхнулся радист Черкашин. Выпрыгнув из лодки, он тут же пошел ко дну. Но Амосенков успел ухватиться за рацию, подвешенную у Черкашина за спиной, и помог ему появиться на поверхности. Черкашин, выросший в степном селе за Саратовом, плавать не умел. Амосенкову пришлось тащить радиста с его рацией до берега на себе. Оба они, и солдат и командир, хлебнули дунайской водички. А противник продолжал неистовствовать: море огня обрушилось на наступающих, в воду летели сотни гранат...
Под висящими над водой ракетами врагу отчетливо видны советские воины, черными точками плывущие к высокому берегу. Казалось, что гибель неминуема. Но добрый Дунай подставляет под ноги свое дно...
Ура-а-а!!! могуче раздалось над рекой.—За Родину!!!
Мокрые и уставшие, в обмундировании, которое, прилипая к телу, затрудняло движение, бойцы пошли на врага. Силы придавала ярость, кипевшая в каждом солдатском сердце. Первая траншея противника находилась почти у самой воды. Стремясь овладеть ею, бойцы навязали фашистам рукопашный бой. В ход пошли финские ножи, приклады автоматов, а также ловкость и хитрость.
С высоты, видимо из хода, ведущего ко второй немецкой траншее, прямо в Александра полетела граната. Вот сейчас она упадет на землю, последует взрыв... Но Александр не растерялся. Поймав гранату, он сильным рынком швырнул ее обратно, в то же мгновение упав на землю, чтобы не задели осколки. Немецкая граната разорвалась в воздухе где-то над траншеей противника. Вскочив на ноги, Амосенков увидел, что на него замахнулась кинжалом коренастая фигура. Ловкий прыжок в сторону обманул немца. Он промахнулся. И эта ошибка стоила ему жизни — Александр прикончил гитлеровца.
Вдруг Александр почувствовал удар в спину. Ощущение было такое, словно кто-то швырнул камнем. «Камень» этот через секунду грохнул взрывом, но уже не на спине, а где-то в стороне. Немецкая граната замедленного действия кольнула тело несколькими осколками...
Немцы беспрерывно контратакуют, стараясь сбросить десантников в Дунай. Допустить это было невозможно. Закрепиться, дождаться подкрепления — это была основная задача. Но силы иссякали... «Артиллерия, бог войны, вот кто выручит!» — родилась у Александра смелая мысль.
По команде начальника разведки Амосенкова в воздух взвилась зеленая ракета. Это было сигналом для наших артиллеристов, и они тут же открыли огонь по первой траншее противника, за которую шла борьба. Вызывая огонь артиллерии на себя, Амосенков рисковал своей жизнью и жизнями своих товарищей. Но это был благородный риск, правильное решение, сулившее успех операции. «Пусть мы погибнем, но правый берег должен быть взят», решили десантники.
С левого берега ухнули пушки, правый берег содрогнулся от взрывов. За первым залпом последовал второй, третий. Снаряды ложились точно в цель. Огонь нашей артиллерии для немцев был настолько неожиданным, что они тут же стали отходить, ведя беспорядочную стрельбу.
— Драпаете, гады! — радостно крикнул лейтенант, видя, что прямо перед ним из окопа выскочили три дюжих немца и, пригнувшись, начали взбираться на высокий берег. Александр послал вслед им «лимонку»...
Под залпами нашей артиллерии, преследуемый пехотинцами-десантниками, противник дрогнул, стал отходить. Александр Амосенков и радист Черкашин, выбран удобную позицию, продолжали держать связь с командованием дивизии. Амосенков корректировал огонь артиллерии, направляя его туда, где он был нужен.
Примерно через час противник, выбитый с берега, отошел еще дальше, а наши подразделения овладели его береговыми инженерными сооружениями. Стало подходить подкрепление. Моторные лодки и паромы перевозили пехоту и легкую артиллерию. За ночь советские воины сумели отбросить немцев за железную дорогу, что ведет на Будапешт. Вскоре через Дунай был наведен понтонный мост.
Днем 6 декабря противник несколько раз пытался перейти в контрнаступление. Но все атаки немцев захлебывались, разбивались о непоколебимую стойкость наших подразделений. А с левого берега переправлялись главные силы советских войск.
Во время переправы был смертельно ранен командир батареи самоходных артиллерийских установок. И едва батарея появилась на правом берегу, Амосенкову приказали командовать ею. Ночью батарея заняла огневую позицию. Артиллеристы вырыли окопы для орудий и хорошо их замаскировали. Помимо того, что самоходные орудия имеют рации, Амосенков для большей надежности решил использовать проволочную связь, наведенную окопавшейся рядом пехотой.
А противник в эту ночь молчал. Он тоже готовился к бою, подтягивал танки в пехоту... Предполагалось, что немцы подготавливают мощное танковое наступление. Так оно и произошло. Еще не рассеялась утренняя дымка, как тишину нарушил отдаленный гул моторов. Он все нарастал и нарастал. Танки противника приближались.
Командир батареи отдает по телефону последнее приказание: расстреливать фашистов с 300— 400 метров, без команды огня не открывать. Затем он сел в самоходку Ефремова и устремил пристальный взгляд в сторону противника. Лейтенант заметил, как из-за бугра неуклюже высунулась пятнистая «пантера». Немного в стороне и сзади танка показалось другое бронированное чудовище. Амосенков узнал «фердинанда» — самоходное орудие. За ними шло еще несколько машин. «Пять, шесть... десять... двенадцать...», считал командир. Всего появилось 28 немецких тяжелых танков и орудий-самоходок. Позади них шли фашистские пехотинцы. Зловещий гул стоял над полем.
— Огонь! - скомандовал Амосенков, когда танки были уже совсем близко.
Орудия дали залп. «Пантера», та, что шла первой, содрогнулась, из нее повалил густой черный дым. Танкисты поспешили выбраться через люк. Но едва они спрыгнули на землю, как их настигли меткие пули наших пехотинцев, залегших возле орудий.
Пушки батареи Амосенкова и орудия двух соседних батарей сделали еще несколько выстрелов, загорелись еще четыре машины. В то же самое время вражеский снаряд угодил в самоходку, которой управлял водитель Парамонов.
«Успеют ли люди выбраться?» — с тревогой подумал Амосенков.
Но в бою раздумывать некогда, И Александр приказывает:
— Огонь!
Еще один немецкий танк, лязгнув гусеницами, остановился. Бой с каждой секундой нарастал. Артиллеристы отбивались с неслыханной храбростью. Огонь по наседающему противнику орудия вели прямой наводкой, била по ним и дальнобойная артиллерия с того берега и даже минометы. Но танки и самоходки не оставляют попытку прорваться вперед.
Снаряд попадает в машину Амосенкова, смертельно раненый упал сержант Ефремов. Лейтенант сам сел за панораму и продолжал отбиваться от наседающего врага. Снаряды летели без промаха. Несколько танков беспомощно замерли. Немецкая пехота залегла.
Едва успел Александр выпустить очередной снаряд, как от сильного удара у него зазвенело в ушах. От горького дыма, наполнившего машину, стало нечем дышать. Тело перестало слушаться...
— Оставить орудие! — успел приказать он и, падая, увидел какие-то разноцветные круги, бешено вертящиеся перед глазами... Потерявшего сознание командира вытащили из машины. Орудие, подбитое термитным снарядом, горело. Через несколько минут оно взлетело на воздух от взрыва находящихся там нерасстрелянных снарядов.
Уже в медсанбате Амосенков узнал, что атака противника все же захлебнулась. Враг не сумел отбить захваченный нашими войсками плацдарм и вынужден был отойти на исходный рубеж, оставив на поле боя до 20 танков и бронетранспортеров. 12 из них уничтожила батарея Амосенкова.
За отвагу и мужество, проявленные в этом бою, лейтенанту Амосенкову и другим его товарищам было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Выйдя из госпиталя, лейтенант Амосенков продолжал воевать и не раз еще проявлял свой героизм. За образцовую организацию разведки, в результате которой были получены точные сведения о противнике, он был удостоен ордена Отечественной войны первой степени.
После войны Александр Максимович продолжал службу в армии на командных должностях. В 1954 году окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе. В 1970 году полковник Амосенков по болезни был уволен в запас. Жил в городе-герое Москве. Скончался 27 января 1993 года. В мае того же года прах был захоронен на родине в деревне Крутое Велижского района Смоленской области.
